Капитан Мураяма изучает Камчатку
Японцы начали сообщать сведения, представляющие интерес для советской контрразведки, лишь после того, как их познакомили с показаниями задержанных в Приморье сотрудников фирмы «Ничиро».
Вначале Иосидо Сэцу рассказал, что его к сбору информации о Советском Союзе стали привлекать с 1942 года. Потом признался, что эпизодические задания японской разведки он начал выполнять девятью годами ранее. Выезжая на рыболовные промыслы, расположенные на Камчатке и в районе Охотска, Иосидо собирал сведения о топографии территорий, о дислокации и командном составе пограничных подразделений, о представителях Дальрыбы, таможни и других советских органов, с которыми удавалось контактировать. По возвращению на Хоккайдо Иосидо передавал сведения в исследовательский отдел «Ничиро».
Но в 1942 году сбор разведывательной информации об СССР сотрудниками компании начал носить глобальный характер. Весной, перед началом путины, служащим фирмы, которые готовились выехать на Камчатку, начальник исследовательского отдела «Ничиро» Танаку Акира, наряду с уточнением вопросов организации будущего промысла, поставил задачи по ведению разведки на территории полуострова. В дальнейшем такие совещания с администрацией заводов Танаку Акира проводил регулярно.
В мае 1944 года руководящим сотрудникам «Ничиро», которым предстояло работать на Камчатке, лекции о ведении разведывательной работы прочитали начальник жандармерии Саппоро полковник Мори и его подчиненный из Хакодате капитан Ниси. Последний делал упор на том, что наиболее ценные сведения можно получить от агентов, завербованных среди местного населения. Наиболее «податливым человеческим материалом» для такой работы капитан Ниси назвал антисоветски настроенных граждан и «материально заинтересованных лиц». Всем агентам за выполнение конкретных заданий гарантировалось денежное вознаграждение.
Особенно щедрый гонорар могли получить сотрудники, которым удастся завербовать советских граждан. Исидо Сэцу настаивал на том, что он даже не пытался этого делать. Не знал или не захотел сказать доверенный фирмы о том, кто из его коллег мог похвастаться агентурой среди жителей Камчатки.
Регулярно на оперативных инструктажах присутствовали кроме Танако Хидео - Ямасито Норио, Каваками Кейдзи, Иосагаи Тасихико. Все они находились в лагерях интернированных рабочих, расположенных на берегу Охотского моря.
Показания Танако Хидео подтверждали слова соотечественника. Он также не стал скрывать, что являлся одним из координаторов сбора информации о Советском Союзе сотрудниками компании. Танако Хидео и секретарь управляющего «Ничиро» ежегодно, после путины, занимались обработкой разведывательных материалов, добытых сотрудниками фирмы на Камчатке и на Охотском побережье.
Полученные сведения обобщались в специальных бюллетенях и направлялись генерал-майору Такеути – начальнику Цугарской военной крепости, входившей в состав Северного военного округа Японии со штабом в Саппоро.
В ходе следствия стало ясно, почему именно Танако Хидео стал координатором сбора разведывательной информации сотрудниками компании. Переводчиком на промыслах «Ничиро» он стал в 1939 году, после того как был вынужден после ранения, полученного в войне с Китаем, оставить службу в японской армии.
В 1941 году разведотдел штаба Северного военного округа, учитывая офицерское прошлое, привлёк Танако Хидео к работе в качестве негласного сотрудника. Танака занимался анализом информации, собранной другими сотрудниками рыболовной компании на территории Советского Союза. Он проводил инструкторско-методические занятия с работниками фирмы по формам и методам ведения разведывательной деятельности и конспирации. После завершения промысла на концессиях Танако выезжал в разведотдел штаба Северного округа для личного доклада о полученных материалах.
Задачи, которые ставили офицеры перед работниками «Ничиро», сводились, прежде всего, к разведке побережья, выявлению его участков, пригодных для высадки морских десантов, путей их дальнейшего продвижения к населенным пунктам. Интересовали штаб Северного округа запасы продовольствия на Камчатке, прямые и транзитные поставки грузов из США и Канады. Серьезное внимание в Саппоро придавали сведениям о дислокации пограничных подразделений, их численности, вооружению, системе и формам оперативно-служебной деятельности.
Следили сотрудники «Ничиро» и за частями Красной армии, стараясь собрать о них максимально полные данные, установить места и характер оборонительных сооружений. Не обходила вниманием японская агентура настроения местного населения и военнослужащих РККА.
Способы получения информации сводились в основном к наблюдениям и неназойливому опросу советских граждан во время общения с ними. Этими методами пользовался и Танако Хидео.
В 1941 году, работая в Крутобереговском рыболовном районе, он активно интересовался расположением и организацией службы пограничных подразделений, возрастом, фамилиями бойцов и командиров. Фиксировал полеты самолетов и заходы судов в местные портпункты, интересовался деятельностью советских рыбопромысловых предприятий.
В следующем году Танако работал на ичинских концессиях. Здесь он старался получить информацию о запасах продовольствия в районе. В 1943 – 1944 годах переводчик собирал сведения об оборонительных сооружениях, организации телефонной связи, изучал климатические и топографические особенности по кихчинскому рыболовному району.
За работу на разведотдел Северного военного округа Танако Хидео регулярно получал материальное вознаграждение.
Танако Хидео назвал в дополнение к списку, составленному Иосидо Сэцу, еще несколько фамилий сотрудников «Ничиро», которым поручались шпионские задания. В целом сотрудники Камчатского управления НКГБ – МГБ установили более 80 работников рыболовной фирмы, занимавшихся разведывательной деятельностью на территории Советского Союза.
Старший переводчик «Ничиро» также сообщил, что генеральный штаб Японии, Северный военный округ неоднократно присылали на Камчатку под разными легендами кадровых сотрудников разведки. Из показаний Танако Хидео следовало, что и в настоящий момент на Камчатке в лагерях интернированных лиц находится действующий офицер спецслужб. Старший переводчик встречался с ним в разведотделе Северного военного округа на Сахалине.
Танако сообщил, что среди интернированных японцев, работающих на Кировском рыбокомбинате, находится капитан японской военной разведки Мураяма, который прибыл на Камчатку, в Соболево, на пароходе «Рюхо-мару» 2 августа 1945 года под фамилией Какухара. В судовой роли он значился смазчиком. Мураяму после объявления Советским Союзом войне Японии интернировали вместе с другими членами экипажа «Рюхо-мару».
Но в списках интернированных моряков парохода, полученных УНКГБ, фамилий Мураямы и Какухары не значилось. Лишь спустя несколько недель камчатским чекистам удалось найти офицера.
Он проходил обучение в секретной школе военной разведки «Накано» под Токио. В курс первого семестра входили топография, стратегия и вооружение армий вероятных противников, изучение трех языков – русского, английского и китайского, дзюдо, кэндзюцу, фотодела, приемов разведки и практики ниндзя.
На втором семестре изучались фармакология, бактериология, изготовление взрывчатых веществ и другие дисциплины.
В «Накано» Мураяма познакомился с кадровыми разведчиками, в том числе имевшими опыт нелегальной работы в США, СССР и других странах. Их имена и приметы, конечно, заинтересовали сотрудников МГБ…
В августе 1941 года подпоручика переводят в штаб Северного военного округа с целевым назначением в органы военной разведки, в отдел, курирующий советское направление. Здесь он занимается анализом агентурных донесений, обработкой топографический карт, обобщением донесений, поступающих из Квантунской армии и генерального штаба Японии, а также из исследовательского отдела Южно-Маньчжурской железной дороги.
В январе 1943 года уже поручика Мураяму переводят в Хакодате, в штаб Цугурской военной крепости. На него возлагалось руководство разведывательной работой сотрудников «Ничиро» на Камчатке.
В 1944 году Мураяма впервые нелегально, в качестве второго помощника капитана все того же парохода «Рюхо-мару», побывал у берегов полуострова. Вскоре после тайного вояжа в СССР он получает чин капитана.
Летом 1945 года Мураяму вызвали в штаб Северного военного округа. В Саппоро штаб-офицер 2-го отдела военной разведки подполковник Ямара проинструктировал капитана перед очередной нелегальной поездкой на Камчатку, приказ о которой отдал генерал-майор Кимура.
Мураяме требовалось перепроверить данные, полученные от сотрудников «Ничиро», касающихся топографических особенностей побережья полуострова и расположенных на нём оборонных объектов. Основная миссия капитана заключалась в сборе сведений о возможной подготовке СССР к войне с Японией.
Следствие предполагало, что Мураяма мог выполнять и роль связного для встречи с агентами из числа советских граждан, но японец решительно это отрицал.
Ничего из поставленных задач капитан выполнить не успел. Пароход, на котором офицер прибыл к берегам Камчатки, простоял на рейде японского завода неделю, не получая разрешения для погрузки продукции, пока 9 августа не был интернирован.
34-летний капитан Мураяма сообщил и другие сведения о работе японских разведорганов против Советского Союза. О показаниях офицера доложили министру государственной безопасности СССР Виктору Абакумову. Он поставил на личный контроль операцию камчатских чекистов.
Среди интернированных лиц им удалось выявить еще двух кадровых сотрудников японской разведки, также легендированных под членов судовых команд. Ими оказались капитан Моримацу Такаси, офицер разведывательного отдела штаба Северного военного округа, подпоручик Морисито Кохей, постоянно служивший в 91-й пехотной дивизии, расквартированной на островах Шумшу и Парамушир.
Они, подобно Мураяме, прибыли на Камчатку в августе 1945 года в составе экипажа парохода «Касадо-мару». Моримацу согласно судовой роли числился вторым помощником капитана по фамилии Ямада, Морисито – как кок Фуракама. Их задачи во многом дублировали цели, стоящие перед Мураямой.
«Касадо-мару» встал под погрузку на траверзе Усть-Большерецка, где и застала пароход война. Экипаж отказался повиноваться советским властям, которые предложили морякам сойти на берег. Можно предположить, что именно давление офицеров разведки заставило экипаж пойти на конфронтацию с советскими властями, которая обернулась трагедией.
У войны суровые законы. Советский легкий бомбардировщик МБР-2 потопил пароход. Экипаж «Касадо-мару» за исключением двух человек пограничникам удалось спасти. В числе уцелевших оказались «второй помощник капитана» и «кок».
Капитан Моримацу прошел обучение в разведшколе после службы в элитном полку императорской гвардии. Он начал давать показания только после очной ставки с Мураямой. К моменту своего задержания Моримацу успел трижды тайно побывать на территории Советского Союза. Впервые шпионский вояж в СССР он совершает летом 1943 года. Под прикрытием должности техника лова капитан пробудет на Камчатке весь промысловый сезон. Моримацу около четырех месяцев изучал морское побережье на участке от комбината имени Кирова до Усть-Большерецка.
В следующем, 1944-м году, Моримацу успевает побывать и на Камчатке, и на Охотском побережье. Цель прежняя – шпионаж, прикрытие тоже привычное – фирма «Ничиро». «Услугами» рыбодобывающей компании пользовались и другие сотрудники разведслужб Японии, тайно проникавшие в СССР.
В 1945 году Моримацу разрабатывает план ведения разведки на Камчатке под кодовым названием «Морские работы». Он предусматривал поездки на полуостров кадровых сотрудников японской разведки. Во исполнение пункта этого плана оказались на Камчатке сам Моримацу, капитан Мураяма и подпоручик Морисита Кохей.
Последний службу в разведке начал в апреле 1945 года после того, как закончил ускоренные курсы подготовки офицеров военного времени. Никакого дополнительного обучения подпоручика не проводили. Определяющим фактором при его назначении в разведку явилось хорошее знание молодым офицером английского языка.
Обязанности подпоручика в штабе 91-й дивизии на Парамушире состояли в основном в прослушивании радиопереговоров янки и допросы сбитых американских летчиков. К непосредственной работе против Советского Союза подпоручика привлекли в июне 1945 года, когда вызванный в Саппоро Морисита получил приказ готовиться к нелегальной поездке в СССР.
Капитан Моримацу Такаси в числе других сведений раскрыл некоторые аспекты деятельности японского консульства в Петропавловске. По роду своих занятий в штабе Северного военного округа ему часто приходилось иметь дело с разведывательными донесениями, составленными сотрудниками дипломатического представительства на Камчатке. Ежегодно, после возвращения из Петропавловска консул Такао Масио встречался с командующим, другими представителями командования Северного военного округа.
В 1943 году беседа дипломата с начальником Цугарской военной крепости генералом Такиноута проходила в присутствии подполковника Мията и капитана Моримацу.
Консул передал генералу план-карту Петропавловска-Камчатского с нанесенными новостройками торгового порта, с дорогой, ведущей к плавучему доку. Также Такао Масио подробно перечислил все суда, заходившие в Петропавловск в период с мая по октябрь, рассказал о грузах, поставляемых на Камчатку из США. Важное место отвел дипломат анализу социально-политической и экономической ситуации на Камчатке. По мнению Такао Масио, несмотря на продовольственные затруднения, жители полуострова после летних побед Красной армии были настроены оптимистически.
В мае 1944 года Моримацу знакомился с телеграммой, пришедшей командующему Северным военным округом из генерального штаба Японии, в которой давалась характеристика ситуации на Камчатке со ссылкой на сведения, полученные консульством в Петропавловске. В частности перечислялись войска, принимавшие участие в праздновании 7 ноября и 1 мая…
В июне 1946 года в Петропавловске-Камчатском прошла закрытая выездная сессия трибунала Дальневосточного военного округа. Танако Хидео, Иосида Сэцу, Моримацу Такаси, Морисита Кохей, Сугавара Гиити, Исогай Тосихико, Ямасито Норио, Сайто Итиро, Сакаи Дзюити и Каваками Кейдзи вину признали. Их приговорили к длительным срокам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Впрочем, уже в начале 50-х годов они вернулись в Японию.
Капитана Мураямы среди осужденных не было. Он согласился выехать на Сахалин, чтобы там, на месте бывшей службы, оказать помощь советским органам безопасности в поисках укрывавшихся сотрудников японской разведки и жандармерии.
НА СНИМКАХ: офицеры японской разведки, работавшие на Камчатке.
